Форум истории автоспорта > История
Мысли о "Формуле-1" с т.з. историка
(1/1)
Владимир Коваленко:
Мысли о "Формуле-1" с точки зрения историка
Узнавая всё больше о тех процессах, которые привели к сложившейся в наше время ситуации в мировом автоспорте, по-другому начинаешь глядеть на происходящее. Я попробую высказывать кое-какие соображения по этому поводу.
Новость о том, что "Хонда" окончательно выкупила БАР стоит в ряду прочих подобных событий, в которых крупные корпорации постепенно приобретают контроль над гоночными командами. Круг замыкается. Первые гран-при начала прошлого века были организованы именно как международные гонки среди заводских команд. Потом там возникли какие-то проблемы, соревнования вот в этом изначальном формате приостановили, потом возобновили, но началась I мировая война, после которой мир стал совсем другим, и роль частников стала более серьёзной. А вот теперь за господство в мировом автоспорте снова начинают сражаться по-крупному. Жаль только, что это происходит в рамках частной империи Экклстоуна. Возможно, объединение самих производителей даст что-то новое.
Расширение календаря "Формулы-1" вполне объяснимо, ибо это новые доходы Экклстоуну. Команды жалуются на возрастающую нагрузку, и тут возникает идея о том, что ведь можно установить правило, по которому команды будут обязаны участвовать в не более чем -надцати этапах. Тогда их расходы будут меньше, а условия у всех равные. При этом со спортивно-исторической точки зрения это было бы довольно интересно, потому что гонки проходили бы естественный отбор. В Монако отправились бы все, и это был бы реальный показатель ценности именно этой гонки. Идея интересная, но не напоминает ли она что-то? Я тут сканировал вырезки за 1988 год и редактировал тексты статей для публикации на форуме. Тогда сильно критиковалась схема начисления очков, при которой в зачёт шли только 11 лучших результатов, и Прост из-за этого проиграл чемпионат, хотя набрал очков больше, чем Сенна. Получается то же самое! За одним исключением: если ограниченное участие обязательным, можно эту проблему обойти, потому что в зачёт пойдут все результаты.
Владимир Коваленко:
До тех пор, пока в 1992 году в России не стали показывать "Формулу" регулярно и "живьём", болельщики, вероятно, следили за событиями "заочно". Сам я, по крайней мере, жил от одного газетного репортажа до другого. Интерес был больше статистический, потому что чисто гоночные события увидеть было нельзя, а газетные заметки не могли передать всё очарование гонок. В такой ситуации чуть ли не самым интересным были разнообразные статистические подсчёты как в рамках всего чемпионата, так и с учётом прошлых. Стратегии команд тут - дело вполне естественное и даже необходимое, потому что суть всего этого действа заключается в накапливании очков.
Когда есть возможность смотреть сами гонки, добавляется новая сторона явления - чисто гоночная: скорость, прохождение поворотов, обгоны, тактика, пит-стопы. Это волнует куда больше, и когда статегическо-статистическая сторона вдруг начинает превалировать, люди чувствуют себя обманутыми, потому что они собрались смотреть борьбу на трассе, а вместо этого видят какие-то секретные перемещения. Одно дело, когда гонщик нажимает изо всех сил, но не может настичь соперника; другое - когда он препочитает спокойно доехать до финиша на имеющейся позиции, чтобы получить хоть какие-то очки. Зритель на трибуне или перед телеэкраном никогда в точности не знает, что происходит, но доподлинно известно, что он очень любит открытую и честную борьбу. Вот это мы сейчас и видим практически в любой гоночной серии.
Возникает вопрос: а можно ли как-то заинтересовать гонщиков и команды с тем, чтобы они боролись не только за очки, но и за результат в каждой гонке? Может, денег им дополнительно пообещать? Иногда в единичных случаях бывает такое в контрактах у конкретных гонщиков, а вот если бы дополнительные премии выплачивались бы всем со стороны организаторов...
Но не получится. Идея коммерческой гоночной серии как раз и заключается в принципе гарантированного распределения доходов между всеми участниками. Ведь раньше каждый участник индивидуально договаривался с организаторами о сумме стартовых и призовых, и суммы у всех были разными. Кроме того, бывало такое, что участникам в силу каких-то причин просто не выплачивались обещанные деньги. Постоянные участники личного чемпионата мира в своё время объединились для того, чтобы сообща гарантировать себе постоянные доходы и уменьшить некоторые расходы. Берни Экклстоун нашёл правильную формулу финансового благополучия и в конце концов мы имеем то, что имеем. Эккслстоун сам занимается переговорами с организаторами гонок от имени команд, причём, теперь не организаторы ставят условия, а Берни. Он называет цену, которую должен заплатить тот, кто хочет увидеть у себя команд и гонщиков, от имени которых он действует. Деньги платят как владельцы трасс, которые, в свою очередь, зарабатывают на билетах и щитовой рекламе, так и телекомпании, продающие рекламное время в телеэфире. Деньги платятся заранее. Из получаемой суммы Экклстоун оставляет себе весьма недурные комиссионные за хлопоты, а остальное раздаёт в определённых пропорциях командам в зависимости от показываемых ими результатов. То есть команды уже фактически заранее гарантированно имеют ту сумму, которая раньше могла оказаться меньше по прихоти организаторов либо вообще быть невыплаченной. Конечно, чем выше результат, тем и вознаграждение выше, но необходимый минимум уже есть.
В свою очередь, участники тоже должны кое-что гарантировать организаторам, уже от лица которых как бы выступет Экклстоун. Если организаторы платят столь большие деньги, они должны быть уверены, что они получат то шоу, которое можно будет продать зрителям. Это значит, что, например, число участников должно быть не меньше определённого, а то вот нынче в Индианаполисе осталось на трассе 6 машин, и болельщикам это не понравилось, что вылилось в финансовые потери различных заинтересованных сторон. Поэтому и существует Договор Согласия, точное содержание которого известно только его участникам, и который определяет правила грамотного взаимного поведения для гарантированного зарабатывания оговоренных сумм.
Создание в 1981 году гоночной серии "Формула-1" было лишь промежуточным шагом в коммерциализации бывшего личного чемпионата мира. Последним кирпичом в стене была передача коммерческих прав Экклстоуну и подписание командами Договора Согласия в 1982 году, после чего стали постепенно исключаться всякие небольшие вольности, которые теперь воспринимаются как что-то очень любопытное и добавляющее разнообразия: третья машина для приглашённого гонщика, заявка вообще только одной машины. Судя по всему, в определённый момент объёмы собираемых с организаторов денег стали такими, что одной из главных проблем стала забота об оправдывании ожиданий, связанных с этими затратами. Проще говоря, люди хотят шоу - они должны его получить.
В середине девяностых как-то так совпали несколько факторов. Во-первых, гибель Сенны стала предлогом крестового похода Мосли за безопасность гонок. Во-вторых, после короткого появления на арене "Формулы-1" нескольких команд-однодневок в новом Договоре Согласия была, так сказать, закреплена форма закрытого акционерного общества, при которой появление новых команд было сильно затруднено. В-третьих, многие коммерческие и политические решения оказывались конъюнктурными и приводили к требованиям их отмены или новых перемен, и этот лавинообразный процесс продолжается до сих пор.
Причину всех этих проблем можно разглядеть в принципе коммерческой серии. Когда делёж денег становится основополагающим занятием организаторов и участников серии, когда они превращаются в междусобойчик, который сам внутри себя пытается придумать правила своего существования, речь уже не идёт о спортивном принципе выявления лучших гонщика, конструктора и команды. Участники просто пытаются зачерпнуть побольше из общего котла, коммерческий организатор заботится о постоянном наполнении своего личного котелка, а политический организатор старается создать видимость, что он всем этим управляет.
Владимир Коваленко:
Надеюсь, ничего страшного не будет, если я сам себя же и процитирую. Просто, если уж один раз выразил свою мысль, во второй раз пытаться её выразить другими словами - смысла нет. Следующее сообщение я отправил в рассылку "Клуб Ф1" (F1-Club).
> -----Original Message-----
> From: Яцуценко Евгений [mailto:yazuzenko@bk.ru]
> Sent: Tuesday, October 25, 2005 11:40 PM
> To: sport.auto.f1club (2251853)
> Subject: [F1-Club] Re[6]: рейтинг 2006.
>
>
> Маки не довольны возвращением смены резины,
Это очень интересный момент. Я имею в виду не отношение "Мак-Ларена" к изменениям в регламенте.
Читая различные новости, я уже несколько лет не могу отделаться от ощущения, что что-то тут не так, будто происходит что-то неестественное. Кажется, начинаю понимать, что. Такое ощущение, что все происходящие события журналисты преподают читателям определённым образом так, чтобы были какие-то чёрно-белые эмоции без полутонов. Любое слово любого публичного лица может раглядываться под микроскопом и служить поводом к далеко идущим выводам, в то время как человек просто сказал, что у него в тот момент было на уме. Через минуту он может сказать по-другому, и это тоже будет интерпретироваться по-новому.
Рон Деннис может рассуждать о том, как изменения в регламенте могли бы сказаться на результатах его команды с учётом конструктивных особенностей её автомобиля и признать, что это влияние было бы не в лучшую сторону, или, так скажем, соперники сразу бы смогли нивелировать разницу в износе шин, которая давала "мак-ларенам" такое преимущество.
Вполне безобидные рассуждения. Но так уж принято у журналистов подавать это под очень острым углом. В данном случае - Деннис НЕДОВОЛЕН.
Ещё часто встречается слово happy. "Trulli happy with new team". Перевод: "Трулли счастлив с новой командой". Если кто сам задумывался о собственном счастье или читал рассуждения умных людей на эту тему, он должен понимать, что в отношениях с любой командой о счастье не может быть и речи. Это слишком сильная и высокая эмоция для такого рискованного бизнеса.
Или вот из последних новостей: "Баррикелло не боится Массы". Действительно, в интервью звучат такие слова, как "страх", "бояться". Но кто-нибудь из нас в обычной жизни задумывается о страхе перед новым соседом или сослуживцем? Можно рассуждать о том, как они повлияют на нашу жизнь, но вот так сразу о страхе... Так не бывает. А в интервью вопросы-то журналист задаёт, это он первым произносит слово "СТРАХ". Тот же Баррикелло, может быть, и сам не согласен с такой постановкой вопроса, он это и хочет выразить, но журналисту нужна только чёрно-белая картина: боится или не боится, трус или бесстрашный воин.
Вся "Формула-1" пронизана этим напряжением, которое, как мне кажется, нагнетается искусственно, чтобы разжигать эмоции, привлекать внимание и продаваться как можно большими тиражами. Я могу ошибаться в выводах, но, по крайней мере, ощущение неестественности происходящего уже давно не даёт покоя.
Может, кто-то найдёт в этом рациональное зерно и тоже сможет по-другому посмотреть на происходящее.
*******************
И ещё после отклика.
> -----Original Message-----
> From: RomB [mailto:romb-1st@rambler.ru]
> Sent: Wednesday, October 26, 2005 12:53 PM
> To: sport.auto.f1club (2251853)
> Subject: [F1-Club] Ф1-журналисты.
>
>
> Согласен с Вами, Владимир, просто журналисты (особенно -
> плохие) пытаются
> придать любому описываемому ими событию куда больший "вес", чем
> оно имеет в
> действительности. И поэтому пользуются самыми простыми
> "штампами",
> доступными всем: черный/белый, плохой/хороший, боится/не
> боится...
Я напрямую не написал об этом, но главной мыслью сообщения было всё-таки то, что это нам, потребителям журналистской информации надо потреблять её думаючи. С журналистов-то какой спрос - чтобы продаться, они напишут всё что угодно. "На дурака не нужен нож..." Это нам надо фильтровать информацию, чтобы не быть теми дураками, которым можно с три короба наврать. Конечно, никогда не знаешь, что есть правда, а что - вымысел. Но если видишь "чёрно-белые" утверждения, лучше к этим словам относиться с известной долей скептицизма.
Алексей Рогачев:
--- Цитата: Владимир Коваленко ---Ещё часто встречается слово happy. "Trulli happy with new team". Перевод: "Трулли счастлив с новой командой". Если кто сам задумывался о собственном счастье или читал рассуждения умных людей на эту тему, он должен понимать, что в отношениях с любой командой о счастье не может быть и речи. Это слишком сильная и высокая эмоция для такого рискованного бизнеса.
--- Конец цитаты ---
По-моему, упрекать англоязычных журналистов за выражение "to be happy with smth." не стоит, потому что оно значит "быть довольным чем-либо". В данном случае неправилен перевод, не более того.Sourceress38654,1257638889
Навигация
Перейти к полной версии